За всеми удачами этих коллективов стоит их художественный руководитель и главный дирижер Артем Маркин – молодой, тонкий музыкант, автор идей и сценариев, аранжировщик и своего рода соавтор композиторов, чьи произведения исполняет.

Сын известных музыкантов, он к 34 годам с отличием закончил три музыкальных учебных заведения. Начав руководить оркестром, поставил правилом достигать совершенства при любых силах и ресурсах, без ссылок на "провинциальность". Блистательно отыграв первую половину сезона, оркестр на месяц исчез из поля зрения. Был повод: запись в тонстудии "Мосфильма" часового компакт-диска "Неосимфоджаз". На нем – своеобразная антология музыки ХХ века. Фрагменты классического балета, рок-опера, рок-баллада, русский романс, номер из мюзикла, эстрадная песенка под "расстроенное" пианино, рэп – все это смело пропущено дирижером через джазовые ритмы, аранжировку, импровизации. С вопроса об этой записи началась наша беседа с Артемом Маркиным.

– Вы были уверены в результате?

– Важно, что эта запись состоялась и удалась. Лазерный носитель – вечный. Нас не будет, а запись останется.

– Дирижером хотели стать с детства?

– Ребенок не может хотеть быть дирижером. Музыкальную школу я бросил, после школы думал заниматься филологией. Но "предчувствие дирижирования" одолевало меня класса с 9-го.

– В последнее время оркестр уделяет особое внимание джазу, "вталкивая" в сознание слушателей непривычное понятие "симфоджаз". Откуда такое необычное увлечение у "классического" дирижера?

– Я люблю соревноваться и делать вещи, которые во Владимире никто не играет. Джазом я заинтересовался еще в армии, когда слушал записи Эл Джеро, Джино Ваннелли и Джорджа Дюка. Джаз – загадочная музыка, которой как бы нет в нотах. Сам я воспитан на классике. Обычно джазмены не ходят на классические концерты, а академические музыканты надменно относятся к джазу. А почему бы им не поинтересоваться, кто такие Майлз Дэвис, Маркус Миллер – поразительные мыслители в музыке! Классика – это музыка уже сделанная, а джаз движется, развивается. Как школу надо, конечно, знать традиционный джаз, стиль би-боп. Сегодня джаз – синтезированный жанр. Современные джазмены давно играют то, что джазом не является. Я за этим внимательно слежу, ползарплаты трачу на компакт-диски. Слушаю, изучаю гармонические джазовые ходы, делаю партитуры. Мое подспорье – ухо и музыкальная фантазия. В своих программах мы идем в ногу со временем.

– А какую музыку вы обязательно выключите?

– Пугачеву не воспринимаю. Бардов, "русский рок" не признаю. Это не плохое искусство, просто мне оно скучно уже после второго аккорда. Что интересного могут Гребенщиков или Макаревич мне, профессионалу, предложить? Я воспитан на Чайковском, Дебюсси, Равеле. Играть толком не умеют, хвастают, что нот не знают! Правда, есть исключение: меня эмоционально трогает Юрий Шевчук и ДДТ.

– Вы жесткий руководитель?

– Зачем проявлять жесткость перед слабым? Жесткость нужна для подавления наглеца. Я стараюсь исправить любую ситуацию. Для поддержания мира надо и искать компромисс, и уметь "вычищать" интриганов. Если люди нацелены на творчество, в коллективе будет мир. А не нацелены – вон! Я редко применяю нажим, я не любитель общаться с затравленными людьми. Вот придет момент, обращусь я к ним за советом, а у них место, которым советуют, отбито!

– Чем ваша профессия "опасна и трудна"?

– Сценическая работа может превратиться в любование собой. Присутствие на сцене чревато дирижерским эксгибиционизмом и нарциссизмом. Как от этого уберечься? Мой учитель, легендарный дирижер Арнольд Михайлович Кац, профессор Новосибирской консерватории, учил: "Делай только то, что необходимо для оркестра, и ничего больше". Я этому следую.

– В чем видите свою главную задачу?

– В городе, где нет музыкального театра, консерватории, оперы, люди нуждаются в музыкальном дообразовании. Просвещать, учить и развлекать – вот наша задача. Услышав хорошо сделанный рок, молодежь придет слушать Чайковского. Я обеими руками за установление памятника Владимиру Красно Солнышко – чтобы дать под это массу концертов для молодежи. Заниматься надо не досугом ее, а образованием и воспитанием, чтобы она думала и не била фонари в парке Пушкина. А думать на наших концертах начнешь обязательно. Город свой любить, Родину любить начнешь.

Я мечтаю превратить Владимир в третью культурную столицу европейской России. Будет концертный зал (открытие Классического зала Центра хоровой музыки по адресу: Б.Московская, 28 состоялось 10 марта в 18.30. – Е.К.), оркестр поднимется, публику воспитаем, будем давать концерты в городах области. Я оптимист и верю, что с веками люди станут лучше.
– Вы не раз бывали за границей. Где больше понравилось?

– В Норвегии и в Чили – там великолепно относятся к специалистам. США – страна-монстр. Там можно погостить, но жить… По моим наблюдениям, большинство иностранцев все-таки хотят видеть русского в соплях, пьяного и с балалайкой. А русский с симфоническим оркестром им не нужен, не интересен, он разрушает милое их сердцу представление о нас, как о дикарях.

– Вы верите в судьбу, в гороскопы, в приметы?

– Я не суеверен, в приметы не верю. Скорее – в интуицию. В гороскопах много совпадений. Я типичный Близнец. А судьба… Уверен: со мной случится то, что должно случиться. Будущее предопределено. И я хотел бы его знать.

– С кем общаетесь за рамками работы? Что делаете в свободное время?

– Мой круг общения – семья (жена, дети) и люди, с которыми я работаю. Творческого общения мне хватает в оркестре. А тусоваться некогда. Не люблю танцевать, не люблю, когда дамы приглашают кавалеров. Не люблю бывать в гостях, в ресторанах – там может играть музыка, которая раздражает. Бытовые проблемы меня не трогают. Творчеством спокойно могу заниматься в общежитии с тараканами на общей кухне, ноты могу писать огрызком карандаша. Не люблю никуда ездить, люблю быть только на работе или дома. В свободное время люблю читать прессу, смотрю кино, брожу по Интернету, смотрю, какая сейчас музыка. Конечно, люблю художественную литературу, но абсолютно не успеваю.

– Нет желания перебраться в Москву?

– Заниматься настоящим созидательным трудом можно только в российской провинции. Я в Москве работать не хочу, город очень суетный. Хочу работать на своем месте столько, сколько мне будет отпущено. Когда сделаешь много интересного, доброго, полезного – умирать не страшно. Я считаю себя профессиональным дирижером и больше никем. Хотя свое занятие я мыслю шире, чем просто занятие музыкой. Это – постижение человека, мира, жизни. Мы же не работаем, мы миссию несем.

Елена КОЧАРОВСКАЯ.

Газета "Призыв"
г.Владимир.